На сцену под бури оваций выходит,
Он может, он должен народ веселить.
И вечная тема, что в страхе тревожит:
"Неужто рожден, чтоб играючи жить?"
Он дарит улыбки на грустные лица,
И кружит волчком, и бросает шары.
Сияют огни, и бумажная птица
Под куполом вьётся, среди мишуры.
И люди смеются, и люди хохочут,
И рвут от эмоций свои животы.
Вокруг барабаны и трубы грохочут,
Легко достаётся известность звезды?
Закончено шоу, покинутый зал...
Бумажная птица не движется с места.
В гримёрку идёт дорогой театрал,
Садится на кожей обитое кресло.
Смывает устало свой красочный грим,
Пинает парик, вот уже четверть века.
На сцене он вечен, он непобедим...
Он клоун, в несчастной судьбе человека.
Он может, он должен народ веселить.
И вечная тема, что в страхе тревожит:
"Неужто рожден, чтоб играючи жить?"
Он дарит улыбки на грустные лица,
И кружит волчком, и бросает шары.
Сияют огни, и бумажная птица
Под куполом вьётся, среди мишуры.
И люди смеются, и люди хохочут,
И рвут от эмоций свои животы.
Вокруг барабаны и трубы грохочут,
Легко достаётся известность звезды?
Закончено шоу, покинутый зал...
Бумажная птица не движется с места.
В гримёрку идёт дорогой театрал,
Садится на кожей обитое кресло.
Смывает устало свой красочный грим,
Пинает парик, вот уже четверть века.
На сцене он вечен, он непобедим...
Он клоун, в несчастной судьбе человека.